Андрей Изотов вошёл в корпус офисного здания, в котором работала Тополёва. Он спросил у вахтёра где находится отдел кадров, и поднялся на второй этаж. Как только он подошёл к двери, она распахнулась, и навстречу ему вышла миловидная женщина, лет тридцати.
— Ой! – воскликнула она от неожиданности, не заметив стоящего уже у двери Изотова.
-Добрый день, — сказал ей Изотов, — вы здесь работаете? — спросил он указывая на дверь отдела кадров.
— Да, — ответила женщина. — А вы к кому, по какому вопросу?
— А я к вам, — сказал Изотов.
— Ко мне? — удивилась женщина.
— Да. Мне нужна ваша помощь, если это вас не затруднит, — сказал он, показывая ей своё удостоверение.
— Пожалуйста.
— Вы знаете такую сотрудницу Тополёву Елену Николаевну.
Женщина задумалась на секунду:
— Да, знаю.
— Вы не могли бы мне показать где она работает? – попросил Изотов.
— Могу, — несколько удивлённо ответила женщина, — надо на третий этаж подняться.
— Не покажете мне, если вас не очень затруднит, — попросил Изотов.
Они пошли по коридору.
— У вас когда обеденный перерыв, — спросил Изотов.
— С двенадцати до часу, — ответила женщина.
Они поднялись на третий этаж, и подошли к большому помещению, из которого кто-то выходил.
— Здесь, — сказала женщина, входя в открытую дверь.
В просторном помещении сидело человек двадцать пять – тридцать сотрудников. На вошедшего только что Изотова и женщину (из отдела кадров) никто не обратил внимание. По всей видимости сюда часто заходили другие сотрудники по каким-то своим рабочим вопросам.
— Вон та девушка в синей кофточке, — указала женщина на девушку, сидящую у окна.
Изотов отметил про себя привлекательность Тополёвой.
— Большое спасибо, — поблагодарил он. – Простите, как вас зовут, поинтересовался Изотов у женщины
— Ольга Андреевна, — ответила она, слегка улыбаясь.
— У меня к вам ещё одна просьба, Ольга Андреевна.
— Какая, — удивилась женщина.
— Вы могли бы не говорить никому о моём визите. Понимаете, гражданка Тополёва может помочь нам разобраться в одном вопросе. А людям ведь всё интересно. Пойдут разные разговоры среди сотрудников. А это уже будет – лишнее, совсем ни к чему. Поэтому распространяться по поводу моего визита совершенно не нужно. Договорились?
— Договорились, — ответила женщина.
— Вот спасибо. Я вам благодарен за то — что помогли мне. Всего доброго, Ольша Андреевна, — поблагодарил её Изотов.
Женщина вышла в коридор.
В это время некоторые сотрудники, посматривая на часы, начали вставать со своих мест. Наступило время обеденного перерыва. Встала со своего места и Тополёва. Она взяла сумочку, и направилась к выходу. Изотов вышел в коридор вперёд неё. Когда Тополёва появилась в коридоре, Изотов подошёл к ней.
— Здравствуйте, — поздоровался он.
— Здравствуйте, — поздоровалась она в ответ, всматриваясь в его лицо, видимо пытаясь узнать.
— Елена Николаевна? – спросил Изотов.
— Да.
— Вы не могли бы уделить мне немного вашего времени? — сказал Изотов, показывая открытое удостоверение. — Возможно, вы смогли бы мне чем-нибудь помочь.
Она внимательно посмотрела на удостоверение, и слегка нахмурив красиво изогнутые брови, посмотрела на Изотова и спросила:
— А чем я могу вам помочь?
— Вы, наверное обедать собирались идти? Где здесь можно посидеть? – спросил Изотов.
— Здесь рядом внизу кафе есть, — ответила она.
— Давайте пройдём туда, если вы не против.
Она пожала плечами, и они направились к лестничной площадке, чтобы спуститься вниз.
В кафе они сели за свободный столик. Тополёва заказала себе только кофе. Изотов сделал тоже самое.
— Я постараюсь покороче, — начал он. – Елена Николаевна скажите, вам знакомы Зубов Валерий Викторович, и Зайцев Игорь Владимирович?
Она как –то недоверчиво посмотрела на Изотова, как будто решая, — что ей ответить.
— Возможно, — наконец ответила она. — А что такое? В чём собственно дело?
— Дело вот в чём. По долгу моей службы, я был вынужден ознакомиться с вашим заявлением от семнадцатого марта прошлого года.
Тополёва опять с недовольством, граничащим с неприязнью, взглянула на Изотова:
— А почему вас сейчас это заинтересовало? – спросила она несколько вызывающе. — Заявление я забрала. Дело всё равно заводить не стали. Я не понимаю, в чём собственно дело?
По той реакции, которая была проявлена на её лице, Изотов понял, что произошедшее с ней полтора года назад, действительно было изнасилованием, а не какой-то «пьяной случайностью».
— Да дело, собственно говоря не — в заявлении. Дело в том, что Зубов и Кошелев были убиты. Буквально на днях.
Она снова посмотрела а него. Теперь по её взгляду Изотов определил, что это для неё является – новостью. Изотов знал: что и когда лучше спрашивать. Сначала, он вынужденно напомнил ей об изнасиловании. Это несколько вывело её из эмоционального равновесия. В таком состоянии человеку очень сложно «играть», например — изобразить удивление. Для того чтобы что-то изобразить, «сыграть», то же – удивление, например, человеку нужно время для сосредоточения внимания. А так как напоминание о неприятном эпизоде вывело её из душевного равновесия, то для того чтобы сыграть удивление, на это времени у Тополёвой не было.
— Ну и что? – ответила она после небольшой паузы. – А я причём здесь? – ответила она даже с некоторым вызовом.
Изотов обратил внимание. Когда Тополёва разговаривала, она не совсем чётко произносила «шипящие» буквы. Особенно букву «ш». В этом чувствовалась какая-то — «детскость». Этим самым, она напоминала ему его пятилетнюю племянницу, дочь его старшей сестры Светланы. Изотов продолжал:
— Вы не знали ничего об этом? – спросил он Тополёву, имея виду убийства.
— А откуда я могла об этом узнать? Я с этими… — она сделала небольшую паузу, — людьми не общаюсь, — также недовольно и строго ответила она.
— Понимаете, Елена Николаевна, почему я к вам обратился? Дело в том, что происшествие, по причине которого вы написали своё заявление в марте прошлого года, могло вполне стать – мотивом для совершения этих двух преднамеренных убийств.
Тополёва нахмурила брови, пытаясь осмыслить сказанное Изотовым. Коротко отрицательно покачав головой, она сказала:
— Не понимаю. При чём здесь я, и моё заявление?
— Скажите Елена Николаевна, а среди ваших знакомых или родственников, есть те, кто занимается, или раньше занимался боксом. Может быть у вас раньше был кто из знакомых? – спросил неожиданно Изотов, не на её вопрос.
Она с ещё большим удивлением посмотрела на Изотова, подумала немного и ответила:
— Нет. Нету таких знакомых. И не было.
— Может быть из тех, с кем вы были знакомы раньше? Не обязательно сейчас.
Она ещё немного подумала:
— Нет, не было. Я не помню.
— Скажите пожалуйста, а кто был в курсе того происшествия, которое произошло полтора года назад? Вспомните пожалуйста, кто знал, или мог узнать о случившимся? Это очень важно.
Она посмотрела на него с недоумением.
— Я всё следователю вашему рассказывала.
— Со следователем я ещё поговорю. Вспомните, кто ещё знал о произошедшем?
— Я никому не говорила, — она отвернулась и стала смотреть в окно.
— А родители, знакомые, друзья, могли узнать? – спросил Изотов.
— Нет. Никто. Только… Подруга только знала. Послушайте, — сказала она эмоционально, — я хотела бы всё это забыть. Я недавно вышла замуж. Я вообще не хочу, чтобы мне что-то, или кто-то напоминал об этом! Вы понимаете меня?!
— Да, я вас прекрасно понимаю Елена Николаевна. Поверьте, я ни в коем случае, и ни при каких обстоятельствах не желаю хоть чем-то навредить вам и вашим личным отношениям. И сделаю всё возможное, чтобы этого не произошло. Послушайте меня пожалуйста. Существует реальная опасность, которую я, и вы Елена Николаевна, должны предотвратить.
Тополёва с ещё бо́льшим удивлением посмотрела на Изотова. Андрей продолжал:
— Скажите, а муж ваш не мог каким-либо образом, узнать об этом произошедшем с вами неприятном событии?
— Нет. Это исключено. Об этом знала только одна моя подруга. А она абсолютно адекватный человек. Она не скажет.
— А можно узнать как зовут вашу без сомнения — «адекватную» подругу? Её Адрес? – спросил Изотов.
Она снова взглянула на него с недовольством.
— Зачем вам? Она-то здесь причём?
— Понимаете в чём дело. Если о произошедшем, кроме вас, знает только одна ваша подруга, то в этом случае, она подвергается очень большой опасности, понимаете?
— Нет. Не понимаю. О какой опасности вы говорите?
— Я постараюсь вам объяснить. Существует версия, и не безосновательная, что существует — некто, который хорошо вас знает. Этот «некто», узнал о том неприятном происшествии, которое произошло с вами полтора года назад. И в результате, он решил — наказать ваших обидчиков. Жестоко наказать. Если, о произошедшем он узнал от вашей подруги, то он прекрасно понимает и осознаёт, что выйти на него, мы можем только через — неё! Понимаете о чём я говорю? Видите ли, Елена Николаевна, человек, который совершает подобные преступления, внутренне – очень сильно меняется. И если он пошёл на убийство из-за своих внутренних противоречий, или переживаний, то для того чтобы оградить и обезопасить себя от очень больших проблем в случае раскрытия его преступлений, он довольно легко может пойти ещё на одно, точно такое же преступление! — Сделав небольшую паузу, и придав словам более значимый смысл, Изотов проговорил медленно: — И если он знает, что выйти на него можно только через вашу подругу, то ваша подруга сейчас находится в — очень и очень серьёзной опасности! Вы понимаете это? Он может – «убрать» это единственное информационное звено, коим является ваша хорошая, «адекватная» подруга.
Тополёва слушая его, всё больше поражаясь тому, что он говорил, часто хлопая глазами.
— Но, я правда не знаю… Как это возможно? Я даже не представляю себе, чтобы кто-то…
— Как фамилия вашей подруги, адрес? – Изотов достал из кармана блокнот и ручку, и приготовился записывать.
— Света Феофанова.
— Адрес, где проживает, телефон — спросил Изотов.
Тополёва продиктовала адрес.
— Но я даже не представляю… Кому она могла рассказать, что бы…
— Елена Николаевна, мы поговорим с ней, всё обсудим и вместе подумаем. Всё будет хорошо. Вот вам мой номер телефона, — Изотов написал на листке блокнота. – Если вдруг что-нибудь вспомните, может — ещё кто-то знал обо всём, пожалуйста, всё это — очень важно, очень! Позвоните мне, — он вырвал листок с номером, и передал Лене. — Договорились?
— Хорошо, — ответила она, беря листок с номером его телефона.
— Не буду вас больше задерживать Елена Николаевна. Всего доброго, — сказал Изотов, вставая из-за стола, и направляясь к выходу.
………………………..
Изотов зашёл к судмедэксперту.
— О, Андрей! Заходи дорогой. Что-то ты ко мне зачастил. Что, дела пошли?
— Ага, пошли Олег Евгеньевич. Повалили — одно за другим. Мне по Кошелеву по вчерашнему информацию бы какую-нибудь?
— А, по этому, — судмедэксперт посмотрел в сторону помещения, в направление по которому видимо находился нужный труп. – Ну что сказать? Семь ножевых в область сердца. Удары нанесены с большой силой, в каждом случае отчётливо виден след от рукоятки ножа у входной раны. Будет нож – можно легко идентифицировать. Удары ножом наносили со всей «дури», можно сказать. Два ребра аж сломано. Ещё немного, и всю грудную клетку разворотили бы! Лезвие у ножа узкое, что примечательно, такого же размера, что и по позавчерашнему трупу, которым ты интересовался, отчёт по нему у тебя. Ещё, следы на лице есть, от удара. По всей видимости кулаком. Удары по лицу нанесены в одно и то же время с наступлением смерти, кровоподтёки не успели образоваться. Вот в общем-то и всё. Как только отчёт оформлю, занесу тебе.
— Спасибо Олег Евгеньевич.
— Не за что Андрей. Совсем молодых пареньков кладут. Жалко, могли бы ещё пожить.
— Да, бывает. Не судьба видать им. Не судьба. Ну я пойду.
— Давай Андрюш, счастливо.
Изотов вышел на воздух. «Опять жара», — подумал он. Но из этого прохладного помещения, он всегда, даже в самую сильную жару выходил с каким-то облегчением. Во дворе росли большие тёмные липы и, практически всё время «ка́ркали» воро́ны, сидящие высоко на ветвях. Вороны как будто чувствовали, и надеялись на то, что здесь когда-нибудь можно будет полакомиться страшным содержимым этого морга.
……………………………
Изотов постучал в дверь, оттуда сразу послышалось: «Да, открыто». Он открыл дверь и вошёл.
— Добрый день Виктор Петрович, — поздоровался Изотов
— А, Андрей Вячеславович, какими судьбами?
Виктор Петрович, следователь лет тридцати пяти. Андрей видел его лицо почти всегда улыбающимся. От него всегда шёл запах дорогого «парфюма».
— Да я вот по какому вопросу, — начал Изотов. – Полтора года назад, в марте месяце поступило заявление от Тополёвой Елены Николаевны, с просьбой возбудить дело по факту изнасилования заявительницы.
Виктор Петрович посмотрел наверх припоминая:
— Тополёва Елена Николаевна… Когда ты говоришь?
— От семнадцатого марта 97 — го года.
— Да, припоминаю. Было такое заявление. Так она же его потом и забрала.
— А что там такое произошло? Почему забрала? – спросил Изотов.
— Да там никакого изнасилования и не было. Она сама с ними пришла в гости со знакомыми, к знакомому.
— А, вон оно как. И что же дальше?
— Ну, пришли, посидели, выпили. А после этого самого, — он «щёлкнул по челюстью пальцем, — чего только не бывает. Ну и произошло всё там у них. Она же сама с ними пришла. Никто её в квартиру силой не тащил. А потом, следов никаких тоже нет. Доказывать нечего. Эти парни говорят, что всё по согласию было. А ты чего этим заявлением заинтересовался? У тебя что, по какому-то делу – «пересеклось»?
— Пересеклось Виктор Петрович, пересеклось, — ответил Изотов. – Двоих из тех, которые «по согласию», на днях подрезали. Насмерть.
— Ух ты! Ну надо же? Когда же это?
– Второго, буквально вчера, — уточнил Изотов.
— Ну, мало ли за что сейчас убить могут. А те другие, двое чего говорят?
— А те другие в очереди «на ножик» стоят, по всей видимости. Вот я и думаю, чего делать-то с ними, Виктор Петрович?
— Ну, я прямо не знаю. Ты что думаешь, это она их «заказала» что ли? Ведь времени прилично уже прошло.
— Она — вряд ли. Похоже на этот раз без «спецзаказа» обошлось. А время, как раз прошло столько, чтобы подозрения к этой причине сильно не привлекать. Слушай, а у тебя никакого материала на этих парней не осталось с того раза? Автосервис у них ещё, на южном промузле, — спросил Изотов.
— Нет, ничего нет. Дела то заведено не было. Откуда материалам взяться? Там же всё ровно у них было, всё нормально было.
— Жаль. Ну ладно, пойду, — сказал Изотов, и направился к двери. Открыв дверь, он остановился, как будто что-то вспомнил. – Послушай, Виктор Петрович. А ты личное оружие с собой носишь?
— Оружие? Нет. А зачем оно мне? – удивился следователь.
— Как зачем? – сделал удивлённое выражение лица Изотов, и выдержав паузу сказал, — просто те двое, которых я в морге наблюдал, они — тоже думали, что там «всё нормально было». Теперь, они не думают. Вообще, и никогда.
И оставив задумавшегося хозяина кабинета с полуоткрытым ртом, Изотов вышел и хлопнул дверью сильнее, чем это было необходимо.
«Всё нормально было!» Козёл вонючий! Теперь из-за этого урода хрен знает чем приходится заниматься!» — думал про себя Изотов, идя по длинному коридору.
— Привет Андрей, — поздоровался с ним знакомый следователь в коридоре.
— Привет.
— Какой-то ты перегруженный. Что, «завал»?
— Да ладно, разгребёмся, — ответил Изотов, и пошёл дальше.
………………………..
Бузаев и Колманов подъехали к отделению как и обещали, к семнадцати часам.
— Присаживайтесь, — предложил им Изотов, указывая на стулья за столом. Напротив, через стол сел Егор. Вид у Бузаева и Колманова был — неважный.
— Причину объяснять наверно не нужно по которой я вас вызвал? – начал Изотов. – Постарайтесь вспомнить: о чем Зубов и Кошелев говорили в последнее время? Кроме обычных, повседневных своих дел.
— Да ни о чём они особенно не говорили, — начал Бузаев. – Всё как обычно.
— Может быть они выглядели чем-то обеспокоенно?
— Нет. Как всегда они были. Ничего необычного, — ответил Колманов.
— Скажите парни, а на вас часто заявления в милицию пишут? – неожиданно спросил Изотов.
Бузаев и Колманов с удивлением посмотрели на него, потом друг на друга. Не дожидаясь ответа, Изотов продолжал:
— Что вы можете сказать по поводу подачи заявления гражданкой Тополёвой Еленой Николаевной, от семнадцатого марта 1997-го года?
Бузаев кашлянул в кулак.
— С этим вопросом мы разобрались, вроде. Заявление она забрала. А значит и претензий к нам никаких нет.
— «Претензий»? – переспросил Изотов. — Претензий по поводу – ЧЕГО?! – спросил Изотов, сделав акцент на слове «ЧЕГО».
После некоторой паузы Бузаев снова сказал:
— Заявление она забрала, претензий с её стороны нет. В чём проблема? Тут и разговаривать-то не о чем.
Изотов внимательно посмотрел на Бузаева.
— Ты что, «афигенно» крутой? – спросил его спокойно Изотов. – Крутой, я тебя спрашиваю? «Претензий», говоришь нет? А два трупа, это тебе — не претензии??! Вы что думали, что всё — «прокатило»? Вопрос закрыт? Ты видел — что с твоими приятелями стало? Ты видел – как они сейчас выглядят?! Видел?! тебе показать? тут рядом, — Изотов кивнул через окно. — А я – видел. Единственное их преимущество сейчас заключается в том, что они больше не потеют! Хочешь посмотреть? Я тебя отведу. Вот если бы ты видел что с ними стало, ты бы по-другому подумал о том, кто крутой, а кто уже – «не очень»! Да — срал он на вас «крутых», понял? Ты знаешь — как он их убил?! Не знаешь?! Не исподтишка, не сзади, нет! Он прямо в лоб идёт. Он их сначала — завалил, а потом – прирезал как ягнят! Вы что? Вы ещё ничего не поняли что ли? – С большим удивлением спросил их Изотов, глядя то на одного, то на другого. — Вон там, — Изотов показал на окно и сам посмотрел туда так, что и Бузаев и Колманов, и сидящий здесь же Егор, тоже посмотрели через окно третьего этажа, через которое были видны только зелёная листва деревьев, растущих во дворе. – Вон там он сейчас находится. Он знает – где вы живёте. Он знает о вас всё что ему нужно. И теперь, он хочет завалить тебя, — Изотов ткнул пальцем в сторону Бузаева, — и тебя, — он указал пальцем на Калманова.
Колманов шумно выдохнул воздух, откинулся на спинку стула, и отвернувшись в сторону шкафа, и выдыхая, с громким шёпотом произнёс: «Бл-я-а-а-а-а-а-а!
Установилась пауза.
— А теперь очень внимательно стараемся вспомнить, — продолжал Изотов, — кто кроме вас четырёх, знал о произошедшем в марте 1997 года. Кто: фамилии, адреса.
Бузаев подумал немного, и сказал:
— Да никто ничего не знал, — произнёс он после паузы, — чего мы…, совсем что ли? Болтать-то.
— Так, хорошо. Тогда скажи, кто ещё из ваших знакомых, был знаком с Тополёвой.
Бузаев посмотрел на Изотова:
— Никто. Я с ней знаком был, а остальные, — он кивнул на Колманова, — видели её может пару раз до этого. А больше, — он немного подумал, — нет, больше никто не знал её.
— Вспомните теперь: уже после этого, вы кому-нибудь говорили что случилось тогда в марте 97-го? По пьянке кто-нибудь может рассказывал кому-нибудь? Вспоминайте.
— Да нет. Ну чего мы… — начал Колманов. – Это всё равно что «тачку» угнать, а потом каждый день рассказывать об этом всем подряд: где угнал, у кого, когда, зачем… Колманов запнулся. Все, включая Бузаева, посмотрели на Колманова. Установилась небольшая пауза.
— Это очень интересное сравнение, — сказал Изотов. — Мы обязательно к этому ещё вернёмся. Значит, это точно, что среди ваших знакомых не было никого, кто бы знал Тополёву, или был с ней знаком?
— Нет, не было. Это точно, — ответил Бузаев.
— Значит так. Оба убийства совершены возле дома проживающих… прожиВА́ВШИХ там жертв. Это значит, что убийца знает адреса по которым вы проживаете. Вы сейчас едете домой…
— Я домой не поеду, — сказал Колманов.
— А куда ты поедешь? – спросил его Изотов.
— К тёлке…, э-э, к девушке поеду, знакомой.
— Ты на ночь у неё останешься? – спросил Изотов.
— Да, до утра.
— Так, хорошо. А ты? – обратился он к Бузаеву.
— Мне за сыном заехать в детский сад надо. И если успею, то за женой на работу.
— Значит, домой возвращаться один ты не будешь. Хорошо. Завтра, я позвоню вам на СТО. Подумаем что с вами делать. Сегодня лишний раз на улицу не показывайтесь. Особенно в тёмное время. Это понятно? Понятно я спрашиваю?
— Да всё понятно, — ответил Колманов.
— Ко мне есть какие вопросы? – спросил Изотов.
— Нет вопросов, — ответил за обоих Бузаев.
— Всё. Пока свободны, — сказал Изотов. – Завтра ещё будем думать, что с вами делать.
Бузаев и Колманов вышли из кабинета.
— Прилично ты их напугал, — сказал Егор. – Мне даже вставить было нечего.
— Придётся завтра их под наблюдение брать, — сказал Изотов. – Обоих. На самом СТО, я надеюсь, им ничего не угрожает. Убийца один туда не сунется. А вот территорию возле их дома, надо будет под наблюдение взять. Во время их движения особенно. Когда они с работы будут идти — до двери квартиры. И утром, когда выходить будут. Хотя конечно, он может и изменить тактику. Завтра решим как распределиться нужно будет. Иначе, мы ещё из них кого-нибудь «потеряем». А то и обоих. Начальство за это по головке нас точно не погладит.
Егор молча кивнул в знак согласия.
— Завтра на одиннадцать часов, я вызвал подругу Тополёвой. Судя по всему, она единственная была в курсе изнасилования. Послушай, Егор. Мы ведь преступников ловим, да?
Егор удивлённо посмотрел на Изотова:
— Преступников.
— А добропорядочных граждан защищаем от них, так?
— Так, защищаем, — согласился Егор.
Изотов помолчал с минуту, и произнёс:
— Интересно как-то получается.
Уточнять что именно получается — он не стал.
——————————-