— ВЕРНУТЬСЯ В ОГЛАВЛЕНИЕ —
(Первые числа августа, 1998 год.).
Дима уже третий день не мог выследить Колманова. Его «девятка», уже ровно третий день стояла во дворе СТО, и никуда не выезжала. Не видел он и самого Колманова чтобы тот заезжал или выезжал на какой-нибудь другой машине.
С самого раннего утра, Дима был около его дома. Но из дома тот – тоже не выходил.
«Не «пасти» же мне его здесь целым сутками, – подумал Дима, – так и примелькаться можно, а это совсем – не желательно».
Вывод напрашивался сам собой: Колманов – испугался, и скрывается. Это значит, что они, возможно поняли, ЗА ЧТО их убивают. Но что это меняет? А что если они попытаются «надавить» на Лену.
«Надо быстрее заканчивать с этими уродами», – подумал Дима.
Но если они могут догадаться о причинах убийств, то значит и – в милиции тоже могут об этом догадаться! Они могут допрашивать Лену. Но она ничего не знает. «Лишь бы не слишком приставали к ней со своими допросами», – подумал Дима.
Что же теперь делать? Остался один Бузаев. Он – опасен, очень опасен. Бузаев – тяжелее его килограммов на тридцать, а то и больше. Борец. Дима озадачено покачал головой. Он вспомнил слова своего тренера по боксу, когда тот объяснял им – как нужно при помощи ударов держать соперника на дистанции: «И ни один борец вам не страшен, только если он вас не схватит».
«Если он – не схватит, – повторил Дима. – А мне его – не на дистанции держать надо, а наоборот, самому на дистанцию сильного удара входить нужно. Причём- сразу».
Теперь, единственным преимуществом Димы перед Бузаевым, могла быть – неожиданность со стороны Димы.
Дима вспомнил сына Бузаева. Ему было на вид лет – пять не больше. А в праве ли он вообще, лишать его отца? Это в том случае, если всё получится. А если – не получится? … Об этом даже и думать не хочется. Бузаев его просто может – сломать! В прямом смысле! Дима вспомнил, как в спорткомплексе наблюдал за тем, как Бузаев выполнял бросок. Его партнёр со всего размаху с громким шлепком, буквально – «впечатался» в борцовский ковёр. Если Дима так упадёт на асфальт, то он уже долго с него не поднимется.
«Нужно сразу попасть в подбородок. Плотно попасть. Будет сотрясение, и тогда последующими ударами, «уронить» его, будет делом – техники. Но главное – сразу и плотно попасть в подбородок или челюсть. Тогда – всё будет «файн» как говорит Саня (Фишер)».
Дима вспомнил второй случай, с Кошелевым. Там у него не сразу получилось «вырубить» его. Кошелев, буквально за долю секунды до удара понял – что Дима будет атаковать. Поэтому, успел чуть отклониться, и немного закрыться. Удары получился смазанным, не плотным. Он не встряхнул его голову, и тот оставался в нормальном сознании.
Когда Кошелев попытался ударить его в ответ, Дима чётко увеличил дистанцию между ними, и удар Кошелева его не достал, кулак остановился сантиметров за десять-пятнадцать до лица Димы, не доставая его. Дима не стал бросаться во встречный бой. Он решил отработать максимально безопасно для себя, и – наверняка. Следующий удар от Кошелева Дима – уже ожидал, но только для того, чтобы в момент нанесения удара – резко сместиться вправо с коротким шагом, и оттуда уже, Дима разогнал свой прямой удар правой мощно, и точно в челюсть.
Но первый удар, сразу, он плотно – не попал.
Он не будет ни о чём спрашивать Бузаева. Тогда у него будет элемент неожиданности. И он использует этот – момент неожиданности. Нужно просто сблизившись, плотно попасть в подбородок. И тут же, сразу – добить. И всё! Главное, попасть первый удар.
И снова Дима вспомнил сына Бузаева, и его, видимо – жену.
Дима, снова размышляя, ходил по квартире из комнаты в комнату. Он не был уверен в том, что: ТО что он хочет сделать будет точно правильным. Зайдя в спальню родителей, ему на глаза попалась икона, стоящая на книжном шкафу. С иконы на него смотрел Иисус Христос.
«Ну, что мне делать? Может Ты подскажешь?» – мысленно спросил о, глядя на Иисуса. Иисус Христос смотрел прямо ему в глаза бесстрастным и спокойным взглядом. Этот взгляд ни о чём ему не говорил. Дима вышел из спальни родителей, зашёл в комнату сел на диван и закрыл глаза. Перед ним стояла всё та же картина: из машины Бузаева выходят его жена и пятилетний сын. Дима снова почувствовал замешательство.
И тут Дима вспомнил о причине, из-за которой всё это происходит. Он в мыслях представил Лену, Бузаева, остальных… Как только ему начала представляться эта жуткая сцена, из закрытого рта послышался стон. Он взялся руками за виски: «Убью урода! Всё!! Насильник не должен никого воспитывать! Кого он воспитает?! Ещё одного насильника?!!»
И тут же Дима почувствовал облегчение. Всегда становится легче, когда решается какой-то сложный вопрос. Не нужно теперь ломать голову, думать о том – «делать или не делать». Когда наступает определённость, всегда становится легче и проще. Остаётся только – сделать, и всё. Потом в Москву.
– Значит завтра. Если Колманова не будет, а его скорее всего не будет, то значит завтра – Бузаев. Завтра…, – решил окончательно Дима.
————————————–
Дима уже решил, что сегодня он выйдёт на Бузаева.
Был четверг. Две недели назад, когда он выслеживал адреса всех четверых, в тот четверг Бузаев ездил заниматься в спортивный комплекс.
Чтобы лишний раз не мотаться по городу с ворованными автомобильными номерами, ближе к вечеру Дима всего лишь один раз проехал мимо СТО. Там на территории стояли «девятка» Колманова, которая не выезжала уже четвёртый день, и «Фольксваген» Бузаева.
Дима решил, что если Бузаев поедет в спорткомплекс, то он выследит его на «Фольксваген» там. Но Бузаев ставил машину на площадке недалеко от входа в спорткомплекс. Там всегда был народ: кто-то входил, кто-то выходил. Дима решил, если Бузаев поедет заниматься в спорткомплекс, то Дима будет поджидать его уже после, возле – его дома. Там Бузаев ставил машину сзади дома. И посторонних там как раз – быть не должно.
Дима остановил свою «ДЭУ» не доезжая спорткомплекса метров – двести. Здесь, со стороны проезжей части улицы, отходила единственная дорога, по которой можно было подъехать к спорткомплексу. Дима не помнил во сколько в прошлый раз Бузаев приехал, поэтому он подъехал заранее.
Ждать пришлось долго. «Он может и вообще сегодня не приехать», – подумал Дима.
Из «бардачка» машины он достал кассету с записью… Надо же, именно эту старую кассету они с Фишером слушали летом в июне 1993 года, во время поездки за техникой в Москву. Это было как раз перед последней поездкой в студенческий спортивный лагерь.
Он поставил кассету в магнитолу. Одновременно с зазвучавшей музыкой, нахлынули воспоминания того времени. Тогда, тоже было лето, только – июнь месяц. Они только что окончили институт. Теперь ничего не нужно было сдавать, пересдавать. Деньги от занятия коммерцией доставались легко. Они были сами себе хозяева. Впереди был студенческий спортивный лагерь. Там Дима обязательно познакомится с Леной. Ближайшее будущее сильно привлекало ожиданием счастья, которое вот-вот должно было уже наступить – окончательно.
«Будет лето будет лето
Будет всё теплом согрето
Будет лето, будет лето…»
Пела Анжелика Варум из динамиков магнитолы. Ощущалось сильное желание вернуться в тот июнь 93 – его, в то ожидания счастья, которое обязательно должно было случиться. Так он тогда думал.
От долгого сидения водной позе, ноги стали затекать. Дима попробовал потянуться. На ноге напомнил о себе – скотч, которым были примотаны ножны с ножом в них. Дима даже немного удивился, возвращаясь из воспоминаний прошлого – в настоящее время. Он вспомнил – для чего он вообще здесь находится. Слишком был большой перепад в ощущениях того июня 93- его, и сегодняшнего дня. Он сделал большой вдох, выдохнул, и стал ждать, посматривая на дорогу.
Чёрный «Фольксваген» Бузаева проехал мимо машины в которой сидел Дима в 18.45.
«Ну вот, теперь окончательно определились все действия – на сегодняшний вечер», – подумал про себя Дима, провожая взглядом машину Бузаева. У него было два часа свободного времени, пока Бузаев будет заниматься в спортзале. Диме вдруг ещё раз захотелось пойти в спорткомплекс, туда – на трибуну для зрителей. Там он пять лет назад наблюдал за тем как Лена играла в волейбол.
«Нет, это будет лишним действием. Это сейчас – не нужно».
Дима завёл машину, и медленно поехал к спорткомплексу. Не спеша проехал вдоль двухэтажного здания, мимо припаркованного «Фольксвагена» Бузаева. В конце стоянки он развернулся, и также не торопясь, поехал назад, в сторону улицы.
Оперативники Егор и Олег, сидящие в припаркованной рядом со спорткомплексом «девятке», даже и подумать не могли о том, – КТО именно на тёмно-зелёной ДЭУ проехал сейчас – прямо перед ними.
Через полчаса Дима припарковал машину во дворе дома, который стоял через дом, от дома в котором жил Бузаев. Закрыв машину, он проверил как сидит нож в самодельных ножнах примотанных к левой ноге. Нож в ножнах сидел плотно. Затем он неспешно направился в сторону дома к которому должен был подъехать Бузаев.
Во дворе почти никого не было. Трое мальчишек лет десяти – двенадцати, гоняли мяч. Это было не так важно, потому что Бузаев ставил машину с другой, противоположной стороны дома. По-видимому, туда выходили окна квартиры, в которой он жил с семьёй. От машины, метров тридцать – сорок, он должен был идти по дорожке, до конца дома. И затем поворачивал направо за угол, – во двор дома. Вот на этой дорожке, ещё – за домом, Дима и должен его встретить.
Дима прошёл мимо дома Бузаева дальше, к следующей пятиэтажке. Дома стояли параллельно друг другу, штук семь – восемь, начиная от дороги. Дом в котором жил Бузаев был третьим. Свою машину Дима оставил возле пятого по счёту дома от дороги.
После всего задуманного, Дима пешком должен дойти от дома Бузаева – до машины, потом выехать на дорогу. Это всё займёт около минуты. И всё! Больше его здесь – никто не увидит.
Дима вернулся к дому Бузаева, и встал за плотным рядом кустов акации, которые густой живой стеной росли с боку дома. Отсюда Диме была видна дорожка сзади дома, по которой должен был идти Бузаев от своей машины.
У него было ещё минимум полчаса. Теперь, всё его сознание было занято мыслями о предстоящем. Снова вспомнились слова его тренера по боксу: «… и никакой борец с вами ничего не сделает, если только он вас – не схватит».
В голове звучала не переставая, песня Анжелики Варум «Будет лето, будет лето…».
«Вот ведь привязалась песенка! – подумал Дима. – Главное дело, такой «музон» для данной ситуации – во-о-обще не в тему! Явно не настраивает на предстоящие действия!»
И снова и снова в голове «крутилось»…
«Будет лето, будет лето,
Будет всё теплом согрето;
Будет лето; будет лето…»
«Будет, будет. А для кого-то может больше и не будет», – подумал Дима, поглядывая на дорожку на которой скоро должен был показаться «Фольксваген» Бузаева.
Здесь было так тихо, что Дима мог слышать доносившийся из открытого окна второго или третьего этажа стук вилки или ложки о тарелку. Кто-то ужинал на кухне.
От долгого стояния на одном месте, начали затекать ноги. «Нужно немного размяться», – решил Дима, вышел из-за кустов и пошёл вдоль дома. Вот по этой дорожке он пойдёт навстречу Бузаеву. Сейчас он идёт совершенно свободно, ничто ему не угрожает. И стоит ему при встрече с Бузаевым взять немного в сторону, и он просто – разойдётся с ним, и пойдёт дальше. И ничего не будет. Всё останется также – как сейчас. Дима даже представил как он расходится с Бузаевым, просто идёт мимо дальше. В голове мелькнула мысль: «Если он с ним разойдётся, то больше он к нему уже не подойдёт». Нет уж! Сейчас нужно всё решить – что задумал, и закончить с этим. А Колманов, пусть бегает до конца жизни и боится. Хрен с ним. Но с Бузаевым нужно всё решать сейчас. Иначе он себе этого никогда не простит!»
И снова в голове крутилось одно и то же:
«Будет лето, будет лето;
Будет всё теплом согрето;
Будет лето, будет лето…».
«Да угомонись же ты уже!», – обратился мысленно Дима, видимо к Анжелике Варум, исполнявшей эту песню.
Пройдясь по дорожке до середины дома, Дима вернулся назад, и встал на своё скрытое от посторонних место.
…………….
