Глава двенадцатая “Прививать или не прививать”

— ВЕРНУТЬСЯ В ОГЛАВЛЕНИЕ —   

             Глава 12

                    Корь

До начала вакцинации коровьей оспой рак был практически неизвестен. Я имел дело с двумя сотнями случаев рака и ни разу не видел рак у непривитого человека.

В. Б. Кларк, 1909

Сегодня корь – это, безусловно, самая большая страшилка. Если верить СМИ, то корь намного страшнее лихорадки Эбола {1}. Корь действительно очень опасна при недоедании и недостатке витамина A, поэтому она часто была смертельна в XIX и начале XX века и до сих пор смертельна в странах третьего мира. Но в развитых странах корь намного менее опасна, чем грипп, легко проходит, дает пожизненный иммунитет и, как мы увидим далее, предохраняет от намного более опасных болезней.

В статье 1959 года, опубликованной в журнале BMJ, несколько практикующих врачей пишут о том, что корь стала легкой болезнью в Англии и проходит практически без осложнений. Никакого лечения не требуется, никто не пытается предотвратить ее распространение, и случаи болезни нигде не регистрируются. Более того, авторы статьи утверждают, что корью лучше всего переболеть с 3 до 7 лет, потому что во взрослом возрасте она намного чаще приводит к осложнениям. Младенцы ею практически не болеют, а если и болеют, то в очень легкой форме. Матери переболевших детей утверждают, что после кори дети «стали намного лучше» {2, 3}.

Зачем же вообще начали прививать от кори, если это была такая тривиальная болезнь? В своей статье 1962 года главный эпидемиолог CDC пишет, что корь – болезнь короткая, не тяжелая и малоопасная и что мы достигли с ней «биологического баланса». Затем на вопрос, зачем искоренять корь, он отвечает словами Эдмунда Хиллари, которого спросили, зачем покорять Эверест. На что Хиллари ответил: «Потому что он есть». Автор добавляет, что он желает искоренить корь, потому что это возможно {4}.

В 1966 году планировали полностью искоренить корь в течение года. Считалось, что достаточно, чтобы 55 % населения были не подвержены кори, чтобы обеспечить коллективный иммунитет {5}. Но к 1980 году оказалось, что, несмотря на снижение заболеваемости, вакцинация привела к тому, что вместо детей стали болеть подростки и взрослые {6}. Ну а позже, когда матери, которые благодаря прививке не переболели в детстве корью, не могли передать своим детям иммунитет, корью начали болеть младенцы, что было практически неслыханным до начала вакцинации {7}. То есть вместо того, чтобы переболеть корью в детстве, когда она менее опасна, благодаря прививке корью стали болеть беременные, младенцы и взрослые, риск осложнений у которых выше {8}.

В 1978 году планировали полностью искоренить корь уже за последующие 4 года {9}. В 1989 году оказалось, что старая вакцина от кори была какая-то неправильная и что только в 1980-м появилась правильная {10}. Правда, и правильная вакцина не привела к искоренению кори, поэтому в том же году решили ввести вторую дозу. Также оказалось, что вспышка кори вполне может быть в школе, где 100 % детей имеют документальное подтверждение вакцинации. В CDC не знали, как такое можно объяснить {11}.

В 1994 году один из главных идеологов вакцинации в мире Грегори Поланд публикует статью с анализом вспышек кори в школах, где практически все ученики были привиты. Он заключает, что невозможно полностью искоренить корь, даже если привить 100 % детей, потому что вакцина не эффективна на 100 %. Поэтому, чем дальше, тем больше корь будет становиться болезнью привитых, и поскольку корь очень заразна, коллективный иммунитет для нее не работает несмотря на очень высокий охват вакцинации. (Довольно иронично, что «коллективный иммунитет» – термин, который приобрел известность именно в контексте кори, – для кори не работает {12}.) Также он пишет, что прививка до 12-месячного возраста очень неэффективна и даже до 15-месячного возраста не очень эффективна. Несмотря на это, в США и во многих других странах рекомендуется проводить вакцинацию в год, тогда как ВОЗ рекомендует ее делать в 9 месяцев, а во время эпидемий – в 6 месяцев {13}.

С 2000 года корь считается искорененной в США. Это не означает, что ею совсем перестали болеть. Просто изменили определение «искоренения». Сегодня искоренение означает, что корь передается от человека к человеку менее чем 12 месяцев подряд, а новые случаи заражения завозные.

Вакцина от кори почти всегда является частью трехвалентной вакцины КПК (с краснухой и свинкой) или четыреxвалентой вакцины КПКВ (с краснухой, свинкой и ветрянкой). Моновалентной вакцины от кори в развитых странах не производят, но в России и в некоторых странах третьего мира она все еще доступна.

В отличие от неживых вакцин, которые мы рассматривали до сих пор, корь – это ослабленная вакцина, которая содержит активный вирус. Живые вакцины намного эффективнее неживых, и поэтому в них не добавляют адъюванты. Первая вакцина от кори была неживая, но через несколько лет массивного использования оказалось, что она приводит к атипичной кори, а также к пневмонии и к энцефалопатии {14}. Первые ослабленные вакцины были настолько сильными, что вместе с вакциной кололи также иммуноглобулин, поэтому в 1965-м и в 1967-м вакцину ослабляли еще больше {6}.

Что это вообще означает – «ослабленная вакцина»? Вирусу ведь трудно дать под дых, чтобы его ослабить, но при этом не убить. Как же его все-таки ослабляют? Для этого вирус приспосабливают к жизни в нечеловеческих клетках, в результате чего он мутирует и становится менее приспособлен к человеку.

Вот, например, диаграмма процесса ослабления вируса свинки {15}.

Для начала выделяют дикий штамм вируса из больного человека. После этого его 2 раза серийно проводят через человеческие эмбриональные почечные клетки. Потом вирус пересаживают в почечные клетки зеленых обезьян. Потом его 6 раз проводят через амниотические клетки зародышей цыплят, затем 2 раза через фибробластовые клетки зародышей перепела, потом снова проводят 2 раза через амниотические клетки цыплят. Ну а дальше по желанию. Можно провести 3 раза через фибробласты зародышей цыплят, а можно провести еще 2 раза через амниотические клетки цыплят, а потом еще 5 раз через аллантоис (эмбриональный орган дыхания) цыплят, а потом снова через фибропласты цыплят. Так получают различные вакцинные штаммы, которые также можно между собой смешивать. Компания «Мерк», например, использует не почечные клетки, а абортированные клетки легких. В общем, тут каждый производитель вакцин резвится в меру своего воображения.

Ну и поскольку невозможно полностью отделить вирус от клеток, в которых он размножается, фрагменты этих клеток тоже являются частью вакцины. Так как роль этих клеток состоит в том, чтобы быстро размножаться, они часто онкогенны. Ученых из FDA это, конечно, беспокоит, но не очень {16}.

Более того, эти клетки могут содержать и другие вирусы, которые пока неизвестны науке. Ведь, чтобы найти в клетках вирус, нужно знать, что искать. А если вирус еще неизвестен, то его и невозможно найти. Но вы не волнуйтесь. Ученые из FDA работают над новыми технологиями выявления неизвестных вирусов {17}. В 2010 году вот обнаружили свиной вирус в вакцине от ротавируса {18}. Правда, не FDA этот вирус обнаружила, а ученые из калифорнийского университета. А потом решили проверить вакцину от ротавируса другого производителя и обнаружили в ней ДНК 2 свиных вирусов. Но вы не волнуйтесь. FDA полагает, что эти вирусы совершенно безопасны для человека. Ну, во всяком случае, их опасность не доказана. Поэтому эти свиные вирусы решили в вакцинах оставить. Не переделывать же такие хорошие вакцины из-за такой мелочи, как пара лишних вирусов.

Эффективность

Согласно систематическому обзору эффективности и безопасности КПК, проведенному Кокрейн, вакцина эффективна на 95 % от кори и на 88 % от свинки. Вакцина повышает риск асептического менингита в 14–22 раза (штаммы Урабе и Ленинград-Загреб), риск фебрильных судорог – в 4–5 раз, риск тромбоцитопенической пурпуры – в 2–6 раз. Авторы заключают, что клинические и постклинические исследования безопасности КПК по большому счету неадекватны и что невозможно отделить роль вакцины в предотвращении заболеваний от побочных явлений, которые она вызывает. Они рекомендуют улучшить формат и отчетность клинических и постклинических исследований, стандартизировать определения побочных эффектов и проверить, сколько времени длится защитный эффект КПК {19}.

Авторы статьи, опубликованной в 2014 году, пишут, что до сих пор считалось, что, хотя привитые от кори могут заболеть корью, они не могут заражать других (они явно не читали десятки статей о вспышках кори в полностью привитых школах, в которых нулевой пациент был привит {20}). И вот оказалось, что могут. Двукратно привитая 22-летняя девушка заразила корью 4 людей, из них 3 были работники медицинского учреждения. Все 4 были или привиты 2 дозами, или у них были антитела {21}.

В Китае охват вакцинации выше 99 %, но, несмотря на это, корь не исчезает.

В провинции Чжэцзян у женщин в возрасте 20–40 лет антител от кори и от краснухи намного меньше, чем у мужчин той же возрастной категории. То есть во время беременности, когда защита от кори и от краснухи важнее всего, благодаря прививке у многих женщин ее нет. Еще меньше антител у младенцев. Больше всего случаев кори регистрируется в возрасте 20–29 лет. То же самое происходит и в других провинциях. Краснухой в Китае чаще всего болеют в возрасте 15–39 лет, тогда как она опасна именно для беременных {22}. Согласно другому исследованию, несмотря на охват вакцинации в 98,5 % в одной из провинций Китая, количество случаев кори только растет, а вместо детей болеют взрослые. Авторы выделили 16 штаммов вируса у 14 привитых и 2 непривитых и заключают, что вирус мутирует, поэтому привитые заболевают {23}.

В Корее корью болеют в основном младенцы. Лишь у 71 % населения есть антитела к кори. С 2010 по 2014 год среднее количество антител снизилось на 16 % {24}. То же самое наблюдается в Финляндии, Португалии и США {25–27}.

Иммунитет после болезни сохраняется дольше, чем иммунитет после прививки. Материнские антитела к кори исчезают у младенцев к 8-месячному возрасту, из-за того что у привитых матерей меньше антител, чем у переболевших. Согласно исследованию CDC, младенцы привитых матерей болеют корью в 7,5 раза чаще, чем младенцы непривитых матерей. Из-за прививки все больше и больше младенцев не защищены от кори {7}.

В японском исследовании у привитых обнаружилось в 23 раза меньше антител, чем у непривитых, и к 20-летнему возрасту их количество значительно снижается. После 20 лет оно снова повышается, что свидетельствует о естественной инфекции {28}.

В допрививочную эпоху 10,6 % населения были восприимчивы к кори. С начала вакцинации эта цифра упала до 3,1 %, но затем начала подниматься на 0,1 % в год. К 2050 году процент восприимчивых к кори будет выше, чем в допрививочные времена. Согласно исследованию 2009 года, это приведет к невиданным эпидемиям {29, 30}.

Для лечения кори у людей с иммунными заболеваниями используется иммуноглобулин, который делают из плазмы крови доноров. Авторы опубликованного в 2017 году исследования проанализировали антитела от кори у доноров крови, и оказалось, что у родившихся после 1990 года в 7 раз меньше антител, чем у родившихся до 1962 года. Вакцинация этой проблемы не решала, поскольку поднимала уровень антител лишь в два раза и всего на несколько месяцев. Авторы рекомендуют FDA снизить количество требуемых антител в иммуноглобулине {31}.

Есть такая редкая генетическая болезнь – агаммаглобулинемия, при которой гуморальный иммунитет вообще не работает и антитела не вырабатываются. Это не мешает больным этой болезнью успешно выздоравливать от кори. Поэтому антитела и гуморальный иммунитет не играют значительной роли в защите от кори {32}.

Согласно шведскому исследованию 2009 года, у детей, которые были на грудном вскармливании (ГВ) дольше 3 месяцев, риск клинической кори оказывался на 31 % ниже по сравнению с теми, кто не был на ГВ, без связи с вакцинацией {33}.

Как и в случае с другими болезнями, определение кори было сужено. Если раньше корь считалась корью лишь при специфической сыпи (и часто ошибочно диагностировалась как краснуха {34}), то сегодня для постановки диагноза кори необходим лабораторный анализ или температура выше 38,3°C, кашель, сыпь и установленная связь с другим больным корью.

Согласно исследованию 2017 года, у 5 % привитых от кори развиваются симптомы, неотличимые от кори. В 2015 году в США были зарегистрированы 194 случая кори, из них 38 % были вызваны вакцинным штаммом {35}. Во вспышке кори в Канаде в том же году вакцинный штамм был ответствен за 48 % случаев болезни. В исследовании во Франции из 133 непривитых детей антитела к кори были обнаружены у 87 %. Однако лишь у 42 из них (то есть 41 %) наблюдались клинические симптомы кори. Из этого следует, что почти в 60 % случаев корь проходит бессимптомно. В исследовании в США среди привитых, у которых не выработались антитела, лишь в 17 % случаев корь прошла бессимптомно {36, 37}.

Витамин А

В 1920-х годах стали появляться исследования, доказывающие, что витамин А предохраняет от инфекций. У крыс на диете без витамина А атрофировались слюнные железы и слизистые оболочки, после чего эти ткани инфицировались бактериями, и крысы умирали. В 1931-м оказалось, что витамин А предохраняет от послеродового сепсиса {38}. Витамин А в те времена называли противоинфекционным витамином {39}.

Вирус кори атакует клетки эпителия. При недостатке витамина А эти клетки атрофированы, что позволяет даже безобидным обычно бактериям их атаковать и инфицировать легкие, кожу, среднее ухо и ЖКТ, приводя к осложнениям. В Англии корь была опасна в основном для детей из бедного класса, в диете которых отсутствуют жиры (следовательно, также витамины А и D). В исследовании 1932 года 600 детей, больных корью, поступивших в лондонскую больницу, разделили рандомно на 2 группы, половина из которых получала витамины А и D в форме рыбьего жира. Смертность среди не получавших витамины была в 2,3 раза выше {40}.

После этого успешного испытания о лечении кори витамином А просто забыли.

Заново витамин А открыли лишь спустя 50 лет, когда оказалось, что дети в Индонезии даже с небольшим недостатком витамина А умирают в 4 раза чаще, а некоторые возрастные группы – в 8–12 раз чаще. Также оказалось, что добавление витамина А снизило смертность на 34 % и что корь снижает уровень витамина А даже у нормально питающихся детей. Их уровень витамина становится даже ниже, чем у недоедающих незараженных детей {41, 42}. В отчете ВОЗ 1968 года заявляется, что нет ничего другого, что ассоциируется с инфекционными заболеваниями больше, чем недостаток витамина А {43}.

В 1983 году было проведено рандомизированное исследование среди заболевших корью детей в Танзании. Среди тех, кто не получил витамин А, смертность составляла 13 %, а среди получивших витамин смертность была 7 %. У детей младше 2 лет витамин А снизил смертность на 87 %.

Истощенные дети умирали от кори в несколько раз чаще тех, кто питался лучше, без связи с витамином А {44}. После этого исследования ВОЗ рекомендовала использование витамина А для детей, больных корью, но только в странах, где смертность превышает 1 %.

В отличие от Танзании, где у детей был явно выраженный недостаток витамина, в ЮАР клинический недостаток витамина наблюдается очень редко. Тем не менее оказалось, что уровень витамина А у больных корью детей был очень низкий. Дети, которые получали витамин А, выздоравливали от пневмонии и диареи в 2 раза быстрее, и у них в 2 раза реже наблюдался круп (респираторное заболевание) {45}.

Когда в начале 90-х исследователи проверили уровень витамина А у детей, больных корью, в Калифорнии, к их удивлению, оказалось, что у половины из них был низкий уровень, несмотря на то что все хорошо питались. В контрольной группе незараженных детей у всех был нормальный уровень витамина. Во второй контрольной группе (больные другими инфекционными заболеваниями) у 30 % был низкий уровень витамина А. Авторы заключили, что невозможно далее считать, что у хорошо питающихся американских детей уровень витамина А во время кори не понижен. Они также предполагают, что уровень витамина А понижается и при других инфекционных заболеваниях {46}. Похожие результаты были получены в исследованиях в Нью-Йорке и Милуоки {47, 48}.

Опубликованный в 2005 году систематический обзор Кокрейн заключил, что 2 дозы витамина А (по 200 тысяч ME) снижают смертность от кори на 82 % у детей младше 2 лет. Риск отита снижается на 74 %, а крупа – на 47 %. Одна доза витамина А не снижает смертность {49}. Может ли быть, что 3 дозы витамина А или более высокие дозы снизят смертность еще больше? Это почему-то никто не проверял.

В метаанализе влияния витамина А на детскую смертность выяснилось, что витамин А снизил смертность от кори на 60 %, а среди младенцев – на 90 %. Смертность от пневмонии снизилась на 70 % {50}. Согласно систематическому обзору Кокрейн на тему общего влияния витамина А на заболеваемость и на смертность, профилактическая добавка витамина А детям снижает смертность на 12–24 %. Риск диареи снижается на 15 %, риск заболевания корью – на 50 % {51}.

Как и корь, прививка от кори и КПК тоже значительно истощает запасы витамина А {52, 53}. В отличие от работ по изучению витамина А, не существует ни одного исследования, доказывающего, что в развитых странах прививка от кори приводит к снижению смертности от кори.

Польза кори и других инфекционных заболеваний

Согласно опубликованному в 2006 году итальянскому исследованию, корь ассоциирована с уменьшением риска неходжкинской лимфомы на 40 %, а лимфомы Ходжкина – на 70 %. Ветрянка, свинка и краснуха ассоциированы со сниженным риском ходжкинской лимфомы на 50 %, а скарлатина – на 80 %. Две детские болезни ассоциированы с уменьшением риска неходжкинской лимфомы на 50 %, а ходжкинской – на 80 % {54}.

В британском исследовании было обнаружено, что корь ассоциирована с уменьшением риска лимфомы Ходжкина на 47 %, а 2 и более детских болезней с уменьшением риска лимфомы – на 55 % {55}. В опубликованном в 2005 году американском исследовании обнаружилось, что корь, свинка или краснуха в детстве ассоциированы с уменьшением риска лимфомы Ходжкина, ассоциированной с вирусом Эпштейна – Барр у женщин на 70 %. У тех, кто переболел корью до 10-летнего возраста, риск лимфомы был на 96 % ниже, чем у тех, кто болел корью в более старшем возрасте {56}. Согласно анализу 17 исследований 2012 года, корь и коклюш ассоциированы с уменьшением риска неходжкинской лимфомы на 15 % {57}.

В швейцарском исследовании было установлено, что краснуха в детстве ассоциирована с уменьшением риска различных видов рака на 62 %, а ветрянка – на 38 %. Одно и более детских фебрильных заболеваний ассоциированы со снижением риска рака на 73 % {58}.

В исследовании в Германии обнаружилось, что детские болезни ассоциированы с пониженным риском меланомы (но нет статистической значимости). Простуда или грипп были ассоциированы со снижением риска меланомы на 68 %. Инфицированная рана ассоциирована со снижением риска на 79 %, а хроническая инфекционная болезнь – со снижением риска на 68 % {59}. В своем следующем исследовании авторы заключили, что практически все инфекционные заболевания ассоциированы со сниженным риском меланомы. Грипп снижает риск на 35 %, пневмония – на 55, а стафилококк – на 46 % {60}.

В итальянском исследовании 2013 года обнаружилось, что корь ассоциирована с пониженным риском хронического лимфолейкоза на 47 %. Чем больше было детских болезней, тем ниже был риск лимфолейкоза. Одна-две детские болезни снижали его на 16 %, а 3 и более болезни – на 53 % {61}. Связь между детскими инфекциями и уменьшением риска лейкоза была выявлена и в других исследованиях {62, 63}.

В Израиле заболеваемость лимфомой Ходжкина значительно увеличилась начиная с 1960 года. Исследователи полагают, что это связано с тем, что после начала вакцинации от кори больше людей заболевают корью во взрослом возрасте {64, 65}.

Корь также ассоциирована с уменьшением риска рака яичника на 53 %, тогда как свинка ассоциирована со снижением риска на 39 %, краснуха – на 38, а ветрянка – на 34 % {66}.

В статье 1971 года в Lancet описываются трое детей с подтвержденной лимфомой Ходжкина в Польше, которые заболели корью. После кори лимфома прошла у всех 3, хотя у 2 из них через 2 года был небольшой рецидив {67}. Похожий случай был описан в Португалии. У 2-летнего мальчика обнаружилась лимфома Ходжкина, но до того, как успели начать радиотерапию, мальчик заболел корью, и лимфома исчезла {68}. Такие же случаи были зарегистрированы в Нигерии и на Кубе {69}. В Уганде был описан случай 8-летнего мальчика, у которого опух глаз, так что он им уже не видел, и у него была диагностирована лимфома Беркитта. Через 10 дней после диагноза он заболел корью, а в течение 2 недель опухоль исчезла, и он полностью выздоровел {70}. В итальянской больнице из 4 случаев лимфобластного лейкоза в 1965 году 2 умерли, а 2 заболели корью во время лечения и остались живы. Одна девочка заболела в придачу к кори еще и краснухой, и автор полагает, что, возможно, вирус краснухи тоже оказывает благотворное действие {71}.

В 2014 году женщину вылечили от множественной миеломы посредством огромной дозы генно-модифицированного вируса кори {72}.

В настоящее время ведутся клинические испытания лечения различных онкологических заболеваний посредством вируса кори {73}. Сообщается об успешном применении вируса для лечения рака кожи и рака яичника {74–76}. Вирус оказался намного эффективнее авастина, очень токсичного и очень дорогого лекарства от рака.

В исследовании среди 50 000 выпускников Гарварда и Пенсильванского университета обнаружилось, что у переболевших в детстве корью риск болезни Паркинсона был в 2 раза ниже. Ветрянка и свинка тоже снижали риск болезни Паркинсона {77}. Похожие результаты были выявлены и в других исследованиях {78}. С другой стороны, прививка от кори в редких случаях может провести к болезни Паркинсона у детей {79}.

В 2015 году было опубликовано проспективное исследование более чем 100 000 человек в Японии, за которыми наблюдали 20 лет. У мужчин, которые болели в детстве корью, риск умереть от сердечно-сосудистых заболеваний был на 8 % ниже, а у тех, кто переболел также свинкой, – на 20 % ниже. У мужчин, переболевших свинкой, риск умереть от инсульта был на 48 % ниже. У женщин, переболевших корью и свинкой, риск умереть от сердечно-сосудистых заболеваний был на 17 % ниже {80}.

Согласно шведскому исследованию 2007 года, корь ассоциирована с уменьшением риска инфаркта на 30 %, ветрянка – на 33, скарлатина – на 31, свинка – на 25, краснуха – на 9, мононуклеоз – на 33 %. Чем больше этих инфекционных болезней человек перенес в детстве, тем ниже была вероятность инфаркта. У переболевших одной болезнью риск инфаркта был ниже на 35 %, двумя – на 40, тремя – на 47, 4 и 5 болезнями – на 54 %, а все 6 перечисленных болезней вместе снижали риск инфаркта на 89 % {81}. В нескольких исследованиях было обнаружено, что те, кто переболел корью и другими инфекционными заболеваниями в детстве, реже болеют рассеянным склерозом {82–84}.

В статье 1947 года описываются 5 пациентов с нефротическим синдромом, которые заболели корью. У 2 из них после кори нефротический синдром прошел, у 3 было лишь временное улучшение. Авторы проанализировали медицинскую литературу и нашли еще несколько случаев излечения нефротического синдрома после кори и частые случаи временного улучшения. Авторы заключили, что из всех используемых ими методов корь является самым эффективным средством лечения нефротического синдрома {85}.

Статья 1978 года описывает тяжелый случай нефротического синдрома у 10-летнего мальчика в 1916 году в Англии. Ребенок болел долгие месяцы и уже почти умирал. Врачи не давали ему шансов, и его семья уже купила траурные одежды. Но вдруг он заболел корью и после нее полностью выздоровел от нефротического синдрома. Потом он годами донашивал траурные костюмы своих братьев, а затем стал известным педиатром, профессором и президентом национальной педиатрической ассоциации {86}.

Согласно датскому исследованию, у тех, кто в детстве не болел корью (или болел атипично, без сыпи, как после прививки), наблюдался во взрослом возрасте повышенный риск онкологии, болезней кожи, иммунореактивных заболеваний и дегенеративных заболеваний кости и хряща {87}.

В статье 2002 года сообщается о вспышке кори в сенегальской деревне, в которой часть детей заболела, а часть не заболела. За ними следили 4 года. У детей, которые переболели корью, риск смерти от других инфекционных заболеваний был на 86 % ниже. Большинство заболевших были непривиты {88}. Похожие результаты наблюдались также в Гвинее-Бисау и в Бангладеше {89, 90}.

В статье 1996 года в Lancet сообщается, что у переболевших корью детей в Гвинее-Бисау аллергия встречалась в 3 раза реже, чем у привитых детей, которые ею не переболели. Аллергия на домашний пылевой клещ встречалась у них в 5 раз реже. Объясняется это тем, что вирус кори стимулирует клеточный иммунитет, тогда как за аллергию ответствен гуморальный иммунитет {91}. В исследовании в Великобритании корь или коклюш до 3-летного возраста были связаны с пониженным риском астмы {92}.

В исследовании 15 000 детей из 5 европейских стран аллергия встречалась в 2 раза реже у тех, кто переболел корью. Прививка тоже снижала случаи аллергии, но меньше. Среди незаболевших корью детей риск риноконъюнктивита у привитых был на 70 % выше, чем у непривитых {93}. Пониженный риск аллергии у переболевших корью и повышенный риск аллергии у привитых были обнаружены и в других исследованиях {94–96}.

Кивательный синдром – это новое смертельное заболевание, встречающееся исключительно в некоторых странах Африки. Дети, которые переболели корью, заболевали им в 7 раз реже {97}.

Безопасность

Согласно японскому исследованию, у детей, привитых от кори, был понижен уровень интерферона-альфа (цитокина, ответственного за иммунитет к вирусным заболеваниям). Исследование продолжалось год, и за это время уровень интерферона так и не восстановился {98}.

Итальянское исследование 1992 года установило, что КПК значительно понижает функцию нейтрофильных лейкоцитов (то есть повышает восприимчивость к инфекциям). Это, скорее всего, происходит потому, что вакцинные штаммы не размножаются в лимфатических тканях, как дикие штаммы {99}. КПК приводит также к пониженной функции лимфоцитов, и это длится 1–5 недель после вакцинации. Функция лимфоцитов возвращается на прежний уровень лишь через 10–12 недель после прививки. Другие исследования показали похожие результаты {100}.

В итальянском исследовании 2003 года прививка от кори была ассоциирована с повышенным в 92 раза риском рассеянного склероза {101}. Сообщается о случаях рассеянного склероза, начавшихся сразу после прививки {102}. В шведском исследовании 2009 года обнаружилось, что у тех, кто был привит КПК до 10-летнего возраста, риск рассеянного склероза был повышен в 5 раз {103}.

Риск тромбоцитопении повышается в 5,5 раза после КПК {104}. Эти данные были подтверждены в десятке исследований. Риск фебрильных судорог после КПК повышается в 6 раз {105}. Риск сложных фебрильных судорог, которые длятся более 30 минут, тоже повышается в 6 раз {106}.

В 1993 году в Японии было проведено исследование побочных эффектов 4 разных вакцин КПК. 38 тысяч детей были привиты. Асептический менингит (с лабораторно подтвержденным вакцинным штаммом свинки) после стандартной вакцины был зарегистрирован у одного на каждые 600 вакцинированных. У одного из каждых 350 вакцинированных были конвульсии, не связанные с менингитом. Одна из вакцин не вызывала асептический менингит. Оказалось, что компания, которая ее производила, намудрила что-то с вакцинными штаммами и никому об этом не сообщила. В результате этого исследования в 1993 году министерство здравоохранения Японии запретило использование КПК, и она запрещена там до сих пор {15}.

В статье 1996 года утверждается, что смертность между привитыми и непривитыми от кори никогда не сравнивалась. Однако в нескольких клинических испытаниях в Гвинее-Бисау, Сенегале и Гамбии сравнили смертность от различных вакцин от кори, и оказалось, что смертность после вакцины с высокими титрами у девочек была на 86 % выше по сравнению с вакциной со средними титрами.

ВОЗ рекомендовала использование вакцины с высокими титрами с 1989 года, и кто знает, скольких девочек эта вакцина убила.

Также неизвестно, снизилась бы смертность еще больше, если бы вместо вакцины со средними титрами использовали вакцину с низкими титрами или если бы детей вообще не прививали от кори {107}. В статье, опубликованной в BMJ в 1993 году, сообщается, что это вообще случайно обнаружилось, что вакцина с высокими титрами значительно увеличивает смертность, поскольку от этой вакцины умирают больше лишь через год и даже через несколько лет после вакцинации. Большинство исследований не длятся так долго. Авторы призывают провести рандомизированное исследование и использовать в качестве меры эффективности не суррогатные маркеры, такие как количество антител, а смертность {108}. Эксперименты с этой вакциной проводились не только в Африке, но и на афроамериканцах в Лос-Анджелесе, которым забыли сообщить, что вакцина экспериментальная {109}.

Согласно VAERS, с 2000 по 2018 год в США после прививки КПК или КПКВ 190 человек умерли и более 950 стали инвалидами. От кори за это время умерли 4 человека. В 2015 году был первый случай смерти от кори за последние 12 лет (женщины с подавленным химиотерапией иммунитетом) {110}. До этого были 2 случая смерти в начале 2000-х: мальчика с подавленным иммунитетом и 75-летнего мужчины {111}. От гриппа в США умирают тысячи человек в год. Тем не менее гриппа почти не боятся, а корь почему-то вызывает вселенский ужас.

Коревой панэнцефалит

Здоровому 12-месячному ребенку сделали прививку КПК, а через 8 месяцев у него начался энцефалит (MIBE). Биопсия мозга выявила вакцинный штамм кори.

Ребенок умер через 1,5 месяца. Зарегистрированы еще несколько подобных случаев, но обычно они происходят с больными, а не со здоровыми {112}. В принципе MIBE – это тот же самый панэнцефалит (SSPE), редкое осложнение кори, которое проявляется через несколько лет, но он развивается раньше и намного быстрее.

В турецком исследовании сообщается, что из 9 случаев панэнцефалита 3 были привиты, а 2 – непривиты. Про остальных неизвестно {113}. Согласно другому исследованию, пропорция привитых среди больных панэнцефалитом растет, и у привитых он проявляется быстрее, чем у переболевших корью {114}. В Бангладеше из 20 случаев панэнцефалита 70 % были среди привитых, в Англии – 45 %, а в Пакистане 86 % пациентов были привиты. В нескольких исследованиях было установлено, что панэнцефалит встречается главным образом у людей с низким доходом {115}.

Коревой энцефалит

Авторы финского исследования 1997 года пишут, что, несмотря на снижение случаев коревого энцефалита после введения прививки, общее количество случаев энцефалита не изменилось, просто корь заменили другие вирусы {116}.

В другой статье сообщается, что после введения КПК количество тяжелых случаев энцефалита в Финляндии лишь увеличилось {117}. Во Вьетнаме из 15 случаев коревого энцефалита 11 больных были привиты, 2 непривиты, и про двоих неизвестно {118}.

CDC утверждает, что летальность коревого энцефалита составляет 15 %. Однако до введения прививки его летальность была намного ниже.

В исследовании 1961 года сообщается о 42 случаях коревого энцефалита. Никто из больных не умер. Риск коревого энцефалита повышается с возрастом {119}. То есть прививка, которая фактически отодвигает болезнь на более поздний срок, значительно повышает риск коревого энцефалита.

В британском исследовании 2017 года сообщается, что, хотя количество случаев коревого и паротитного энцефалита снизилось на 97–98 % с 1979 по 2011 год, общая заболеваемость энцефалитом увеличилась, главным образом среди младенцев {120}.

Авторы опубликованного в журнале Pediatrics в 1998 году исследования, описывающего 48 случаев энцефалопатии после КПК у детей, заключают, что между КПК и энцефалопатией, скорее всего, существует причинно-следственная связь {121}.

Статистика

С 1920-х по 1960-е годы, до начала вакцинации, несмотря на то что количество случаев болезни оставалось постоянным, летальность кори снизилась на 99 % {4}.

Во времена гражданской войны в США и Первой мировой войны корь была существенной причиной смертности среди солдат (0,2/100 человеко-лет, летальность 6 %). А во времена Второй мировой войны смертность от кори была крайне низкой (0,0005/100 человеко-лет, летальность ниже 0,1 %).

Авторы замечают, что снижение уровня смертности от кори среди военнослужащих отражает опыт гражданского населения. Это снижение предшествовало использованию вакцин и антибиотиков и не было связано с каким-либо конкретным медицинским вмешательством {122}.

В 1960-е годы смертность от кори в США составляла 1 на 10 000 случаев или 3 на миллион человек. Большинство умерших от кори были дети с недостаточным весом {123}. То же самое выявилось и в более позднем исследовании – дети с низким весом страдают от тяжелой формы кори в 6 раз чаще {124}.

Выводы

Корь опасна при недоедании и при недостатке витамина А.

Корь в детстве предохраняет от онкологических, неврологических, сердечно-сосудистых и аллергических заболеваний во взрослом возрасте.

Вакцина от кори достаточно эффективна, но в случае с корью высокая эффективность – это скорее недостаток. Корь – это полезная болезнь, ею лучше переболеть в детстве, чем не болеть совсем, или болеть во взрослом возрасте, или во время беременности, когда прививка заканчивает свое действие и когда корь опаснее.

Источники

1. Scared of Ebola? This Measles Outbreak is Far More Dangerous.healthcareglobal.com. 2015 Jan 30
2. BMJ. 1959;1(5118):380–3
3. BMJ. 1959;1(5118):351–4
4. Langmuir AD et al.Am J Public Health Nations Health. 1962;52(Suppl 2):1-4
5. Sencer DJ et al.Public Health Rep. 1967;82(3):253-6
6. Cherry JD.Hosp Pract. 1980;15(7):49-57
7. Papania M et al.Pediatrics. 1999;104(5):e59
8. Measles.CDC Pink Book
9. https://www.cdc.gov/measles/about/history.html
10. Belkin L. Measles, Not Yet a Thing of the Past, Reveals the Limits of an Old Vaccine.NY Times. 1989 Feb 26
11. MMWR. 1984;33(24):349-51
12. Poland GA et al.Arch Intern Med. 1994;154(16):1815-20
13. Biellik R et al.Bull World Health Organ. 1997;75(4):367–75
14. Fulginiti VA et al.JAMA. 1967;202(12):1075-80
15. Kimura M et al.Acta Paediatr Jpn. 1996;38(3):205-11
16. FDA Briefing Document. VRBPAC Meeting Sep 19, 2012: Cell Lines Derived from Human Tumors for Vaccine Manufacture.
17. Khan A. Investigating Viruses in Cells Used to Make Vaccines; and Evaluating the Potential Threat Posed by Transmission of Viruses to Humans
18. Victoria JG et al.J Virol. 2010;84(12):6033-40
19. Demicheli V et al.Cochrane Database Syst Rev. 2012(2):CD004407
20. Nkowane BM et al.Am J Public Health. 1987;77(4):434-8
21. Rosen JB et al.Clin Infect Dis. 2014;58(9):1205-10
22. Wang Z et al.PloS One. 2014;9(2):e89361
23. Shi J et al.Virus Genes. 2011;43(3):319-26
24. Kang HJ et al.Vaccine. 2017;35(33):4126-32
25. Kontio M et al.J Infect Dis. 2012;206(10):1542-8
26. Gonçalves G et al.Vaccine. 2015;33(39):5057-63
27. LeBaron CW et al.Arch Pediatr Adolesc Med. 2007;161(3):294-301
28. Itoh M et al.J Clin Microbiol. 2002;40(5):1733-8
29. Levy DL.Am J Epidemiol. 1984;120(1):39-48
30. Heffernan JM et al.Proc Biol Sci. 2009;276(1664):2071-80
31. Modrof J et al.J Infect Dis. 2017;216(8):977-80
32. Burnet FM.Lancet. 1968;2(7568):610-3
33. Silfverdal SA et al.Acta Paediatr. 2009;98(4):715-19
34. Stimson P.JAMA. 1965;193(5):403
35. Roy F et al.J Clin Microbiol. 2017;55(3):735-43
36. Gendrel D et al.Eur J Clin Microbiol Infect Dis. 1992;11(12):1156-7
37. Gustafson T et al.NEJM. 1987;316(13):771-4
38. Green HN et al.BMJ. 1931;2(3691):595-8
39. Green HN et al.BMJ. 1928;2(3537):691-6
40. Ellison JB.BMJ. 1932;2(3745):708-11
41. Sommer A et al.Lancet. 1983;2(8350):585-8
42. Sommer A et al.Lancet. 1986;1(8491):1169-73
43. Scrimshaw N. Interactions of nutrition and infection; WHO. 1968
44. Barclay AJ et al.BMJ. 1987;294(6567):294-6
45. Hussey GD et al.NEJM. 1990;323(3):160-4
46. Arrieta AC et al.J Pediatr. 1992;121(1):75-8
47. Frieden TR et al.Am J Dis Child. 1992;146(2):182-6
48. Butler JC et al.Pediatrics. 1993;91(6):1176-81
49. Huiming Y et al.Cochrane Database Syst Rev. 2005(4):CD001479
50. Fawzi WW et al.JAMA. 1993;269(7):898-903
51. Imdad A et al.Cochrane Database Syst Rev. 2017(12):CD008524
52. Yalçin SS et al.Acta Paediatr Jpn. 1998;40(4):345-9
53. Yalçin SS et al.Pediatr Infect Dis J. 1999;18(8):747-8
54. Montella M et al.Leuk Res. 2006;30(8):917-22
55. Alexander FE et al.Br J Cancer. 2000;82(5):1117-21
56. Glaser SL et al.Int J Cancer. 2005;115(4):599-605
57. Becker N et al.Int J Cancer. 2012;131(10):2342-8
58. Albonico HU et al.Med Hypotheses. 1998;51(4):315-20
59. Kölmel KF et al.Melanoma Res. 1992;2(3):207-11
60. Kölmel KF et al.Melanoma Res. 1999;9(5):511-9
61. Parodi S et al.Int J Cancer. 2013;133(8):1892-9
62. van Steensel-Moll HA et al.Am J Epidemiol. 1986;124(4):590-4
63. Ribeiro KB BPMC.Int J Cancer. 2008;123(8):1907-12
64. Ariad S et al.Isr Med Assoc J. 2009;11(8):453-5
65. Benharroch D et al.J Cancer. 2014;5(2):98-102
66. Newhouse ML et al.Br J Prev Soc Med. 1977;31(3):148-53
67. Zygiert Z.Lancet. 1971;1(7699):593
68. Mota HC.BMJ. 1973;2(5863):421
69. Taqi AM et al.Lancet. 1981;1(8229):1112
70. Bluming AZ et al.Lancet. 1971;2(7715):105-6
71. Pasquinucci G.Lancet. 1971;1(7690):136
72. Russell SJ et al.Mayo Clin Proc. 2014;89(7):926-33
73. Russell SJ et al.Curr Top Microbiol Immunol. 2009;330:213-41
74. Heinzerling L et al.Blood. 2005;106(7):2287-94
75. Galanis E et al.Cancer Res. 2010;70(3):875-82
76. Galanis E et al.Cancer Res. 2015;75(1):22-30
77. Sasco AJ et al.Am J Epidemiol. 1985;122(6):1017-31
78. Kessler I.Am J Epidemiol. 1972;96(4):242-54
79. Alves RS et al.Mov Disord. 1992;7(2):178-80
80. Kubota Y et al.Atherosclerosis. 2015;241(2):682-6
81. Pesonen E et al.Atherosclerosis. 2007;192(2):370-5
82. Sullivan CB et al.Neurology. 1984;34(9):1144-8
83. Alter M et al.Neurology. 1986;36(10):1386-9
84. Alter M et al.Ital J Neurol Sci. 1987;Suppl 6:11-6
85. Blumberg RW et al.Am J Dis Child. 1947;73(2):151-66
86. Gairdner D.Arch Dis Child. 1978;53(5):363-5
87. Rønne T.Lancet. 1985;1(8419):1-5
88. Aaby P et al.Vaccine. 2002;21(1-2):120-6
89. Aaby P et al.Pediatr Infect Dis J. 1996;15(1):39-44
90. Aaby P et al.Am J Epidemiol. 1996;143(10):1035-41
91. Shaheen SO et al.Lancet. 1996;347(9018):1792-6
92. Bodner C et al.Thorax. 2000;55(5):383-7
93. Rosenlund H et al.Pediatrics. 2009;123(3):771-8
94. Kucukosmanoglu E et al.Allergol Immunopathol. 2006;34(4):146-9
95. Flöistrup H et al.J Allergy Clin Immunol. 2006;117(1):59-66
96. Alm JS et al.Lancet. 1999;353(9163):1485-8
97. Spencer PS et al.Afr Health Sci. 2013;13(2):183-204
98. Nakayama T et al.J Infect Dis. 1988;158(6):1386-90
99. Toraldo R et al.Acta Paediatr. 1992;81(11):887-90
100. Munyer TP et al.J Infect Dis. 1975;132(1):75-8
101. Zorzon M et al.Neurol Sci. 2003;24(4):242-7
102. Miller H et al.BMJ. 1967;2(5546):210-3
103. Ahlgren C et al.Eur J Epidemiol. 2009;24(9):541-52
104. O’Leary ST et al.Pediatrics. 2012;129(2):248-55
105. Miller E et al.Am J Epidemiol. 2007;165(6):704-9
106. Ward KN et al.Pediatrics. 2007;120(2):314-21
107. Knudsen KM et al.Int J Epidemiol. 1996;25(3):665-73
108. Hall AJ et al.BMJ. 1993;307(6915):1294-5
109. Cimons M. CDC Says It Erred in Measles Study.LA Times. 1996 Jun 17
110. Szabo L. Measles kills first patient in 12 years.USA Today. 2015 Jul 3
111. MMWR. 2004;53(31):713-6
112. Bitnun A et al.Clin Infect Dis. 1999;29(4):855-61
113. Yilmaz D et al.Brain Dev. 2006;28(10):649-52
114. Dyken PR et al.Pediatr Neurol. 1989;5(6):339-41
115. Saha N et al.J Dhaka Med Coll.2008;17(2):72-7
116. Koskiniemi M et al.Eur J Pediatr. 1997;156(7):541-5
117. Koskiniemi M et al.Lancet. 1989;1(8628):31-4
118. Fox A et al.PloS One. 2013;8(8):e71671
119. Ehrengut W.Arch Gesamte Virusforsch. 1965;16:311-4
120. Iro M et al.Lancet Infect Dis. 2017;17(4):422-430
121. Weibel RE et al.Pediatrics. 1998;101(3 Pt 1):383-7
122. Shanks GD et al.Am J Epidemiol. 2014;179(4):413-22
123. Barkin RM.Am J Epidemiol. 1975;102(4):341-9
124. Capisonda R et al. Risk Factors Predictive of Severe Measles Among Patients Admitted at MCU-Hospital From 1988-1992. 2019

— ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ: ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА —